Программа «Детской социальной службы» была апробирована в 2005 году в КЦСО «Отрадное», а в 2006 году — на базе КЦСО «Марфино». О том, как была организована работа детей, как готовились к этому сотрудники, какие открытия сделали для себя участники программы, беседуют директор КЦСО «Отрадное» Елена Ивановна Горюшкина и директор КЦСО «Марфино» Зинаида Николаевна Авдошкина.
— В программе «Детская социальная служба» участвовали подростки, которые достигнут своего совершеннолетия в детском доме или в приюте, в интернате. Чем, на Ваш взгляд, отличаются эти девушки и юноши от «домашних» детей?
Е.И.Горюшкина: Первый момент отличия — это воспитание. Правила взаимоотношений между взрослыми и детьми в семье и в государственном учреждении отличаются. В семье к каждому требования индивидуальны, в учреждении — одинаковы. Например, когда подъем в 7 часов, воспитатель придет и всех разбудит. А в семье, зная, во сколько ребенок лег спать, могут разбудить и пораньше (чтобы уроки повторил, если вечером прогулял дольше положенного, или гости были), и попозже, если с вечера ему нездоровилось. Если в 9 часов ребенок должен быть на школьных занятиях, воспитатель за этим проследит. А домашнего ребенка в какой-то день могут и дома оставить, чтобы температуру сбить, или, наоборот, за кем-то из старших или младших поухаживать.
З.Н.Авдошкина: Отличие детдомовского ребенка от домашнего — в отсутствии достаточного внимания и тепла. Потому и сам он не может передать внимание и тепло другому человеку. И самое главное, когда работаешь с ребятами из детских домов и приютов — научить их быть внимательными к другим. А это очень трудно — научить любить. Не вкусную еду, не игрушку, не книгу, а — немощного человека, которому нужен помощник. Потому что нет у них перед глазами примера.
Е.И.Горюшкина: Да, в семьях такой пример можно увидеть — забота о бабушке или дедушке, например. Ребята видят, что папа, мама, старший брат заботятся о старших членах семьи, и для них это — норма поведения. Но у ребят из приюта другой социальный опыт. Или вообще никакого, если ребенок с рождения живет в детском доме. И воспитателям очень трудно помочь своим воспитанникам. Они — обучающие специалисты. Они знают, что есть принципы работы, есть план. Хотя и стараются приблизить детей, будем говорить так, к домашним условиям, все равно различие в обучении и воспитании принципиальное.
— Как шла подготовка детей к работе с пенсионерами?
Е.И.Горюшкина: В программе всё было направлено на то, чтобы дети приобрели какие-то первоначальные трудовые навыки по уходу за пожилыми людьми. Они должны были научиться определять потребности пожилого человека: что ему подать, какое ему нужно внимание. Здесь вопрос не только в том, чтобы принести продукты или правильно оплатить коммунальные услуги. Вопрос в том, как всё это сделать! Человеку, который воспитывается в интернатном учреждении и на сегодняшний день не связан с деньгами, квитанциями, рецептами и другими бумажками это очень сложно. Он панически боится запутаться! Потому что опыта у него нет. Даже если он попал в интернат в 14 лет, он, до этого, может быть, знал, что где-то по дороге в школу в ларьке можно купить жвачку. А ведь тут надо не просто купить продукты, но и выбрать недорогие и качественные. И человек должен прожить на них какое-то время. Нельзя истратить лишних денег, потому что, кроме пенсии, их подопечным взять больше неоткуда. Вот нам и предстояло всему этому ребят научить. И еще добиться, чтобы ребята понимали: это не просто работа, но еще и работа оплачиваемая. Это был их первый трудовой опыт.
З.Н.Авдошкина: Прежде всего мы объясняли детям, что из себя представляет центр социального обслуживания, что из себя представляют наши клиенты. Были и групповые занятия, и индивидуальные. Основной организационный механизм детской социальной службы — это взаимодействие с детским домом, социально-реабилитационным центром, Детским орденом милосердия. Именно полное взаимодействие, координация всех действий. Мы делали упор на том, чтобы ребенок осознал, что он нужен, что есть люди, которым требуется помощь, их помощь! Не просто устно объяснили, что старших надо уважать, а показали, как им можно помочь. Кстати, объяснять ребятам особенности социальной работы помогли и сами клиенты. Они подсказывали, как им могут помочь, говорили о том, какая полезная социальная служба, о том, что без центров социального обслуживания они не смогли бы прожить. Получалась такая своеобразная профориентация. С другой стороны общение пенсионеров с молодыми — это для наших подопечных тоже очень важно.
Е.И.Горюшкина. Первым этапом подготовки был «круглый стол». На базе детского дома № 59, где познакомились наши сотрудники и те дети, с которыми мы собирались работать. Затем, когда они пришли в центр, мы сначала сделали обучающие уроки, на которых рассказывали, чем живет наш КЦСО. Потом начали привлекать детей к такой, действительно, посильной работе, как заполнение листочков-квиточков при оплате коммунальных услуг. То есть мы показали наглядно, что нужно делать: просчитали вместе с ними, сколько денег нужно платить за телефон, за квартиру. И только потом каждый социальный работник взял с собой ребенка на квартиры к подопечным. Сказать о наших юных сотрудниках «ребенок» — это будет неточно. Мы работали с молодыми людьми и молодыми девушками. Они все-таки имеют свое понятие о жизни, пусть там где-то жестокое, ведь в их семьях не все было гладко. Чтобы они были готовы войти в квартиру подопечного, мы вели с ними по дороге определенные беседы. Как надо общаться с пожилым человеком? Какие слова выбирать? Молодежный сленг может быть достаточно грубым. Мы постарались закрепить в детях то, что вложили педагоги детского дома. И очень важный момент — личный пример. Приходит социальный работник, произносит определенные слова, и юные помощники при этом присутствуют. Но опять же: кого-то из детей пустили в квартиры, кому-то пришлось работать в холле. А кто-то из наших подопечных не только пустил ребят в квартиру, но рассказал о себе, книги показал, чаем угостил.
Наша задача была не в том, чтобы ребята быстренько сбегали бабушке за продуктами. Юноши и девушки учились общаться с подопечными по телефону, выяснять, в чем им нужно помочь. В самый разгар работы по проекту отмечалось 60-летие Победы. Мы приглашали своих подопечных на различные мероприятия. И юные сотрудники (ребята из детского дома № 59) признались, что для них это очень сложно. Одно дело — общаться со сверстниками или с педагогами. Другое дело убедить пожилого человека, что праздничное мероприятие принесет ему пользу, подарит радость общения, что будет возможность увидеться с интересными людьми, артистами, представителями власти, услышать ответы на какие-то вопросы, которые не задашь по телефону. Нашим юным коллегам не хватало убедительности. Они думали ветеранам достаточно только сообщить о мероприятии. А пожилым людям нужно больше внимания. Бывало, что на сухое сообщение они просто обижались и бросали трубки. И тогда ребята набирали номер еще раз и начинали разговаривать. Педагоги, конечно, старались научить их сразу брать верный тон. Но ведь многие ребята из неблагополучных семей. И примеров уважительного разговора у них просто не было.
— И социальных работников к сотрудничеству с ребятами тоже пришлось готовить?
З.Н.Авдошкина: Да! Потому что наши постоянные социальные работники поначалу работали с удвоенной нагрузкой. Пришлось изменить график работы, чтобы вместе с ребятами приходить к подшефным во второй половине дня, а с утра делать различные закупки. Но социальные работники готовы были пойти на такую нагрузку, потому что им было интересно работать с молодежью. Может быть, показать свои педагогические наклонности. Хотя они очень волновались. Дети из детского дома — это дети, обделенные вниманием. И старшие боялись, что ребята окажутся грубоватыми. А для социальной службы это — серьезная проблема. Противовесом, человеком, который сдерживал отрицательные моменты, как раз пришлось быть именно старшим социальным работникам.
Е.И.Горюшкина: У нас вообще возникла такая сложность: среди социальных работников не было педагогов, они не обучались этому делу. И когда тебе доверяют чужого ребенка, который не привык к твоему стилю общения, нужен не только внутренний резерв, но и специальные педагогические знания. А их-то и нет. И поэтому, чтобы снять наш психологический шок, мы заранее пообщались с педагогами детского учреждения, расспросили об особенностях ребят. И все равно очень волновались. Зато теперь можем сказать, что мы удовлетворены результатами нашей работы. Почувствовали, что приобрели определенный педагогический опыт.
З.Н.Авдошкина: Ребята справятся с некоторыми задачами самостоятельно: принести продукты, прибрать в квартире — всё это они могут. Конечно, я бы не доверила им еще приготовление пищи, но, думаю, и не все взрослые это умеют. А спектр социальных потребностей очень широкий. И отпускать ребят одних для оказания таких услуг — это чревато.
Е.И.Горюшкина: Сложностей было много. Во-первых, у нас не совпал трудовой день. Ребята ведь учились в школе. Клиенты, в основном, любят, когда их обслуживают с утра. А здесь получалось, что социальный работник шел с детьми во второй половине дня.
Хотя мы разработали определенное положение, без сопровождения взрослых, к сожалению, направлять юных помощников было невозможно. Это же не тимуровская команда. Ну, как это сказать? Тимуровцы были ребята домашние. Они видели нормальный быт, их посылали в магазин. А у этих ребят мало знаний. Ассортимент товаров в магазинах сейчас огромный. И выбрать тот же хлеб — свежий, но подешевле — это для них сложно. Ребенок увидел вкусную булочку, купил, а бабушке такая булочка не нужна. И молоко: его может стоять на прилавке десять наименований. А заказывают строго определенное. И ребенок может растеряться, если именно его не будет. Купить другое? Искать в других магазинах? Вообще не покупать молока? Поэтому отпускать одних ребят я бы не решилась. Дети должны обучиться, а для этого нужны силы и время. И нельзя взять любого сотрудника социальной службы и сказать: «Ты будешь работать с таким-то мальчиком и с такой-то девочкой, задействуешь их в своей работе». Нельзя. Работника нужно подготовить. А у него не один клиент, а от 8 до 15. И работа еще монотонная. А мы не хотели сразу окунать ребенка в эту монотонность. Замечательно, что было празднование 60-летия Победы и мы организовали мини-агитбригадки, помогали вручать подарки.
— Если этот проект со временем выйдет за рамки вашего округа, можно ли сказать, что из него будет толк.
З.Н.Авдошкина: Считаю этот проект перспективным. Да, могу так сказать. Но при условии, что контакт ребенка и его подопечного — ветерана во временном плане будет более объемным. Допустим, у нас он был всего лишь два раза в неделю. И если брать одного пенсионера, то общение занимало какие-то минуты. Если мы будем заниматься с детьми профориентацией надо, чтобы дети работали и в летний период, почему бы не поработать? Они бы тогда ощутили полный перечень услуг, который оказывается в течение дня. Ведь не всё успевали за полдня сделать. Чтобы клиенты не остались без продуктов, социальный работник закупал их с утра сам, а после обеда разносил вместе с ребятами по квартирам. Разумеется, заходил с ними в магазин, пытался вместе с ними сделать анализ приобретений, но за короткое время ребенку это усвоить трудно.
Е.И.Горюшкина: И даже если проект не найдет продолжения, я верю, что у наших ребят он оставил в душе добрый след, что осталась у них потребность помогать пожилым людям. Что они не растеряются и смогут помочь просто любой бабушке или любому дедушке на улице, хотя бы в такой малости, как перейти через дорогу. Что они вспомнят: эти люди могут плохо видеть, и не различить светофора, плохо слышать и не уловить шума, даже гудков машины. Хотелось бы, чтобы для наших воспитанников социальная работа стала школой будущей семейной жизни.